Не только славист, но и политолог

Его биографической справки нет в «Энциклопедии Забайкалья», хотя упоминание его труда, изданного по итогам той поездки годом позже, имеется.

Статья по теме

Гимназисты - «семёновцы»

27 мая 1919 года газета «Забайкальская Новь», подшивки которой хранятся в Государственном архиве Забайкальского края и краевом краеведческом музее им. А.К. Кузнецова, сообщалось:

«Состоящий при Иркутском Университете профессор Селищев на днях собирается приехать в Забайкалье, получив от факультета научную командировку по изучению говора Забайкальского населения».

Кем же был этот удивительный человек, отправившийся в забайкальскую глубинку в то время, когда тут во всю полыхала гражданская война?

От Балкан до Забайкалья

Родился будущий ученый 11 января 1886 года в селе Волово Орловской губернии. Позже он говорил о себе: «Я вышел из бедной крестьянской семьи. Только благодаря случайности (земской стипендии) я получил среднее образование (высшее образование было уже легче получить мне). Связи со своей социальной средой не порывал и не порываю».

В 1910 году 24-летний крестьянский сын окончил Казанский университет. Молодого талантливого и работоспособного парня оставили на кафедре славянского языкознания. Через три года он уже – приват-доцент. А в 1914 году его командировали на два месяца на Балканы для… изучения макидонских говоров. Это в то самое время, когда Балканы – этот «пороховой погреб Европы» - уже взорвались. В августе именно там началась Первая мировая война.

В тот год в Казани вышла его работа «Введение в сравнительную грамматику славянских языков», а в 1918 году в этом же городе вышли из печати его «Очерки по македонской диалектологии». А в стране уже разгоралась гражданская война. Октябрь 1917 года приват-доцент не принял и отправился на восток, остановившись на некоторое время в Иркутске, где в тот же год был открыт университет, профессором которого Афанасий Матвеевич и стал.

22 июня в «Забайкальской Нови» появилась ещё одна заметка, посвященная его командировке: «Профессор Иркутского университета по кафедре истории русского языка Селищев выехал в Забайкалье для изучения говора старообрядцев, так называемых «семейских». По историческим данным, «семейские» были переселены в область в половине 18-го века из Польши, но вопрос о том, откуда они попали в Польшу остался в литературе до сих пор открытым по недостатку исследований. Профессор надеется, что путем изучения диалекта «семейских» ему удастся установить местность их первоначального выхода. Поездка продолжится около месяца».

Понятно, что сразу же возникла пара вопросов. Вернулся ли этот «не от мира сего» человек живым из этой поездки? И, если да, то каковы были результаты той командировки?

Не только славист, но и… политолог

В статье Эльвиры Колобовой «Забайкальские говоры», помещённой в «Энциклопедии Забайкалья» есть ссылка на работу профессора Селищева «Забайкальские старообрядцы. Семейские», изданную в Иркутске в 1920 году. То есть Афанасий Матвеевич не только вернулся из своей удивительной поездки, но даже написал книгу. Найти это издание уже не составляло труда. Читал с огромным интересом. И перелистывая страницы, понимал, что мне эта книжица интересна ещё и по тому, что автор 100 лет назад писал не только о теме своего специфического исследования, но и о том, чему был свидетелем, невольно выступая не только в роли историка, но и политолога.

Статья по теме

Самый долгий съезд

«…3 дня (27 – 29 мая), проведенные мною в Верхнеудинске (Улан-Удэ – авт.), этом городе песку и пыли, были заняты подготовкой к отъезду и предварительному ознакомлению с настроением деревни, - писал Афанасий Селищев. - Сведения, полученные мною, были неутешительны: как в городе, так и в селах настроение было напряженное: столкновение «семеновцев» с американцами, привоз бурятского «царя» и его министров, разговоры о разных «конфликтах» сгущали городскую атмосферу».

Но местные власти, а значит, и милиция оказали странному учёному всевозможную поддержку.

«В воскресенье, 1 июня, утром я отправился в путь, - писал год спустя этот учёный. - В огромной колымаге, на подобии той, в какой кочуют цыгане со всем своим скрабом, я потянулся на юг. «Трактовая», или вернее узкая песочная дорога между нависшим ельником, о сучья которого цеплялась моя колымага, шли среди песчаных холмов, поросших деревьями. Недалеко в стороне расстилался дым от лесного пожара».

Одно за другим объезжал он страообрядческие сёла, большинство из которых ныне находятся на территории Республики Бурятия. Население к этому странному человеку относилось достаточно терпимо. В то время борьба шла не только между красными и белыми, семеновцами и большевиками, но и внутри белых, а также внутри союзников белых, особенно между японцами и американцами.

«С первого разу меня считали в селе, куда я приезжал, за американца и относились благожелательно, - с лёгкой иронией вспоминал профессор. - «Маланья! пошто сход собирают?» - кричит одна баба другой (в Хонхолое). «Американец приехал, подписы брать, на чьей мы стороне», - отвечает та. «Американец», т.е. я, сидел около одной из этих баба и мирно беседовал об огороде».

Отмечал учёный и то, что кризис, а война – это высшая точка кризиса, сказался и на ситуации даже в старообрядческих деревнях. «Скверная ругань, как карканье ворон, стоит над селом. Ругаются все: и мужики, и бабы, и ребята. Разврат не находит себе решительного осуждения. Пьянство оглушило всех. «Самогонку пьют, шибко пьют!» Пьянствуют не только мужики и парни, но и бабы и бахваляться этим. И 10 летних ребят я встречал пьяными (в Мухоршибири, «десятские»). …Грабежи, поджоги и убийства – последствие нравственной распущенности старообрядческого общества».

Интересно, что забайкальские старообрядцы, жившие в вотчине атамана Семенова, предлагали заезжему профессору свою модель государственного устройства: «…этот вопрос они решили бы таким образом: хорошо бы, если бы там, где то вверху, сидел царь, - стал бы порядок в государстве, а поближе к нам, к народу, правителями были бы большевики или вроде них».

Эта книга настолько интересна и даже актуальна, что уже в 21-м веке её вновь переиздали уже в Москве.

Прощённый «красным царём»

С белыми профессор Селищев дальше не пошёл, остался в Иркутске. В 1921 году в этом городе вышел его почти 300-страничный «Диактологический очерк Сибири».

А в 1922 году 36-летний профессор переехал в Москву, где возглавил кафедру славянских языков 1-го МГУ. Продолжил заниматься славянскими языками. В 1929 году стал членом-корреспондентом Академии наук СССР. Интересно, что его заслуги по изучению славянских языков, прежде всего на Балканах, были высоко оценены и за рубежом, в 1931 году ему присвоили звание члена-корреспондента Болгарской Академии наук. Но после этого начинают закрывать кафедры и даже институты, в которых он работал, а в 1934 году его арестовали по так называемому «делу славистов». Получил пять лет и в 1937 году был досрочно освобождён. Преследования продолжались. Была угроза нового ареста. Спасло то, что он написал письмо Сталину, и «красный царь» решил, что этот учёный вскоре может пригодиться. Селищев вновь стал преподавать в московских вузах и продолжил заниматься наукой.

В 1941 году было издано его учебное пособие «Славянское языкознание. Западнославянские языки». Понятно, что с началом Великой Отечественной войны Афанасия Матвеевича привлекли к ведению пропаганды «славянского братства», поручили создать кафедру славяноведения в МГУ.

Но здоровья у него уже было подорвано и в декабре 1942 года его не стало, похоронен профессор Афанасий Селищев в Москве. Его же имя и труды и сегодня являются ценнейшим вкладом как в развитие славистики, так и историю гражданской войны в нашем крае, по которому он с научными целями путешествовал ровно 100 лет назад.